Рубен Хорхе Монтеро, Лестат де Лионкур
– Что же вы тогда забыли здесь? Не поймите меня неправильно, но я склонен думать, что подобные учебные заведения не способствуют развитию уже зрелой личности. «Жизнь каждого человека есть путь к самому себе, попытка пути, намек на тропу. Ни один человек никогда не был самим собой целиком и полностью; каждый, тем не менее, стремится к этому, один глухо, другой отчетливей, каждый как может,» – Рубен собирался продолжить свою мысль, но его перебил Лестат, найдя эти слова знакомыми.
– Гессе? И давно ты цитируешь прозу? Насколько я помню, ты больше увлекался поэзией.
– Да, «Демиан». Удивлен, что ты узнал и, может быть, даже читал, не говоря уже о том, что что-то помнишь, – последнее замечание Рубен скрыл кашлем. – Насколько помню я, немцов ты не очень жаловал. Надеюсь у вас, мисс Андерсон, нет никаких предрассудков насчет национальностей, тем более творцов и ученых.
– Вкусы меняются, – Лест пожал плечами; по снисходительной улыбке полукровки было понятно, что так же отвечает и он.
Но одно дело, когда люди просто вырастают из интересов и предрассудков, а другое – забывают принципы. Хорхе все воспитание мучал Лионкура, тогда еще совсем мальчика, с заучиванием стихов. «Образованный человек обязан знать с десяток произведений и уметь вовремя включать цитаты из них в разговор.» И то, с каким упором и давлением Рубен это делал, казалось бы, определенно должно было вызвать сильнейшее противодействие по открытому Ньютоном закону со стороны юного вампира, если бы не то, как сам Хорхе оперировал этим приемом в разговоре. А то как Монтеро для души читал своим церковным баритоном — бросало в дрожь. И маленький Лестат старался подрожать в этом как мог.
– На чем я… Ах да, растрачивая силы на других, в таком обыденном, заурядном варианте, этот «путь к самому себе» увы, по-моему скромному мнению, теряется. Но это касается лишь таких неординарных личностей, как мы с вами. Кому-то, к сожалению, не прыгнуть выше учителя, наёмника, журналиста или скульптора. Но в вас, Кларисса, хоть я знаю вас лишь косвенно — поверьте, в моем случае это значит очень хорошо — определенно есть огонь, которым, я делаю вывод, вы ярко освещаете себе путь. Так что не теряю надежды, что ваша цель здесь — либо сама Академия Парсон, либо люди в ней...
Намек на наемницу-Лилит присутствующие, кажется, не поняли (спасибо и на том, что Лестат догнал про учителя), или же второй раз проигнорировали упоминание этой бестии. Поэтому, Хорхе решил куда толще намекнуть на тот горящий интерес в голубых глазах Андерсон, которым женщина встретила полукровку, и явно был связан не столько с ним, сколько с взаимоотношениями между ним и Лестом.
Этот интерес не остался незамеченным Монтеро, и, по правде говоря, не сильно ему понравился. Рубен хоть и не наблюдал за карьерой мисс Андерсон, однако, после нескольких упоминай от Иветт этого имени, решил навести справки, а уж это делать он умел. Мнение у него сложилось неоднозначное, но, надо сказать, клан, к которому принадлежала ангел, полукровка глубоко уважал, несмотря на не самые лучшие с ним отношения. Этот клан многое делал для сохранения исторического (и не только) наследия Инкулинати. Поэтому то, что мисс Андерсон крутилась возле Лионкура, было не удивительно. Хорхе больше удивляло, как о нем узнали и нашли. «Славу» своей семьи Лестат никогда не любил, он ее терпеть не мог, так что за пределы этой Академии его фамилия вряд ли могла выйти по его собственной воле, принципы не меняются.
– То эта цель куда более правильная, на мой скромный взгляд. Но тут, помимо того, что я уже сказал, играет роль и моя не сильная любовь к детям. Мне кажется, я никогда не смогу ее преодолеть и заставить себя тратить силы на их воспитание, если не буду уверен в их неординарности. – Хорхе прекратил избегать взглядом Лионкура и все же посмотрел на когда-то бывшего своего приемника и воспитанника.
Лестат, против своей воли, незначительно отвернулся от бездонных антрацитовых глаз. Глубоко в душе ему было стыдно за себя, что принёс Рубену слишком много хлопот, да и, грубо говоря, перечеркнул ему жизнь, зациклив на себе, в итоге совершенно не чувствуя себя таким уж необычным, как это воспевал старик. Но, если на то, чтобы осознать и принять эту мысль Лестату понадобились десятилетия, то чтобы признаться в этом Рубену должно пройти минимум столько же, ещё и при условии, что их отношения больше не будут портится.
– Впрочем, такое неравное соотношение держит этот мир на плаву, иначе кто бы обучал всех этих бездарей, на мировой арене которые не важнее пешки? Главное, чтобы кто-то из этих трудяг в конечном счете смог подняться по иерархии — читайте раскрыть потенциал,если он есть — и прыгнуть в дамки. Ох, с шахмат на шашки, но вы меня поняли. Иначе кто в противном случае придёт мн.. нам на смену?
Но даже среди этих уникумов большинство ломаются под домашним бытом или же своей самоуверенностью, и из эндо (внутреннего) путь — равно жизнь — превращается в параллельный, экзо (наружу). Мечты и цели становятся все материальнее и материальнее: многие выберут быть богатым дураком, чем умным бедняком, и так можно связать со всем: властью, силой... А это приносит куда больше проблем, чем пользы!
От такой пылкой речи у полукровки пересохло в горле. Вампир хотел воспользоваться этим и закончить разговор, но Рубен поднял руку, прося его помолчать и дать закончить. Допив свой мерзкий чай, мужчина продолжил:
– Для примера, чтобы вы правильно меня поняли, приведу основателя этой Академии. Она сохранилась такой, какой ее основали. Эдварда Смита мне посчастливилось знать лично и именно поэтому, Лестат, ты с Аби тогда оказались именно здесь.
Вампир вздрогнул, он очень давно не слышал такого произношения имени своей сестры.
– Заслуга мистера Смита, sit tibi terra levis (лат. "пусть земля тебе будет пухом") как раз-таки глобального, межмирового масштаба в том, что он объединил под одной крышей выходцев как Инкулинати, так и мира Нор. Это было новаторское решение, и многим оно не нравилось, а некоторым и до сих пор. Пришел он к этому не сразу и, можно даже сказать, случайно, но не обладай он теми качествами, которые в нем были в отличие от его брата, и которые он развивал, а не просто довольствовался их наличием, то ничего бы не вышло. Но не мне вам про это рассказывать. – Рубен дружественно улыбнулся историку.
Если бы в его время не было такой неприязни, доходившей до войны и гонений, между Инкулинати и миром Нор, кто знает, как сложилась бы судьба полукровки. Впрочем, Хорхе никогда об этом серьезно не размышлял, ведь тогда бы ему никогда не удалось встретиться с le destin и раскрыть его потенциал, который вампир, по мнению Монтеро, уже больше столетия просиживает здесь.
